“Я безумно люблю RDI. Просто потому, что наша жизнь в принципе изменилась”.
МАРИЯ ПАРАЩЕВИНА - клинический психолог, нейропсихолог с 17-летним стажем, куратор на курсе “Код Доступа”, мама двух детей с РАС, на открытой онлайн-встрече с Юлией Снежко рассказала об успехах и достижениях в семье и работе после знакомства с подходом RDI
Юлия Снежко: Расскажи пару слов о себе.
Мария Паращевина: Начинала я как взрослый психолог. Когда моему старшему сыну, сейчас ему уже 17 лет, поставили диагноз, я прошла переквалификацию как нейропсихолог и стала заниматься с детьми.
На курс я пришла, когда моей младшей дочери, ей сейчас 11 лет, тоже поставили диагноз РАС. И то, что работало с сыном, который достаточно покладистый ребёнок сам по себе, совсем не работало с дочерью.
И я искала способ, чтобы наладить коммуникацию с ней. Но все те методы, которые я изучала до знакомства с RDI (ABA, Floor-time я проходила, различные игровые методики), результатов с ней не давали. Любую деятельность она воспринимала в штыки, была в жесточайшем сопротивлении, ей было комфортнее с самой собой, чем с нами. И, однажды в соцсети я увидела рекламу курса “Код Доступа” и решила, что хочу познакомиться с этим методом. Попробовать, потому что было уже много пройдено разного, и я всегда так делаю: когда попадаю на какую-то новую интересную информацию, я погружаюсь в эту информацию, изучаю, знакомлюсь, осваиваю. Есть вещи, которые подходят и применяются, есть, которые не подходят, и потом не применяются, но на тот момент я решила «Ну, а вдруг конкретно с Ульяной всё получится».
Когда я пришла на курс, для меня главным открытием было то, что для моего ребёнка система получения навыков была не интересна, потому что она её не использовала. Условно, она не видела смысла, например, учиться считать, если ей незачем и нечего сейчас считать.
А я – преподаватель по специализации, я всю жизнь учу, и тут надо было перестать учить, использовать инструкции, подгонять её под какие-то нужные и понятные мне шаблоны. И мы начали выстраивать с ней партнёрство через бытовые навыки.
И с этого момента, с нашего любимого «ничегонеделания», я увидела, что мой ребёнок вдруг заинтересовался. Т.е. для неё это было странно, что мама внезапно перестала учить, и что-то там делает, а не настаивает, чтобы она участвовала, но и не прогоняет, если она пришла и влезла. И она стала подключаться. Мы начали готовить, заниматься стиркой, сортировкой белья, одежды, мыли зеркала – мы эти моменты выстраивали по RDI и это было нам обеим очень весело и интересно делать вместе. Это не требовало конкретного результата именно от неё, и фокус внимания сместился на процесс. И это то, за что я безумно люблю RDI: просто потому, что наша жизнь в принципе изменилась.
RDI – это не тот метод, в частности, для специалистов, в который вы зашли и вышли. Т.е. зашёл ребёнок, вы что-то с ним по RDI поделали и он вышел. Нет. Это система жизни, когда все, кто ребёнка окружает, в этом живут и так взаимодействуют – через систему взаимопонимания.
И когда ребёнок понимает, что от него уже ничего не требуют, его тревожность уходит и на смену приходит интерес. А через интерес идёт развитие. И только в таком порядке.
Я прошла курс для родителей, была очень впечатлена этой системой: стала применять с теми детьми, с которыми я работала. Потом Юля сделала Курс для специалистов, я прошла и его. И спасибо Юле - она позвала меня к себе экспертом-куратором, теперь я работаю на Курсе «Код доступа» и помогаю также родителям пройти тот чудесный путь, что прошли мы с детьми.
Опять же, я начинала с дочкой, а с сыном само собой так получилось, потому что мы жить стали по-другому. Он начал замечать эти структурные изменения во взаимодействии, и так как он уже был постарше, начал задавать вопросы, и мы перешли в другую стадию общения. За счёт того, что он уже взрослый, ему стало проще понимать, ему легче взаимодействовать со сверстниками, потому как ранее чаще общался с более гибкими взрослыми. Он закончил школу, сейчас учится в колледже. Движение у него идёт, может, не так интенсивно, как у ровесников, но наш круг общения, включая родственников и друзей семьи, создаёт ему благоприятные условия и я вижу, что он меняется и развивается.
Ульяша учится в 4м классе. Она ходит в школу на неполный день, на 3 урока, но она замечательно общается с детьми.
Прошлое лето меня очень порадовало: она просто выходила гулять на улицу, говоря: «Мама, я пошла гулять». Обувалась, выходила за калитку. И там, на улице находила себе детей соседских, с которыми она каталась на самокате, рисовала на асфальте… И я ей для этого была не нужна!
Т.е. пришёл тот момент, когда ей спокойно и комфортно в том социуме, в который она выходит вовне.
И ей не нужно сверяться со мной, чтобы получить обратную связь «правильно ли я делаю или нет? Что там, почему и как происходит?»
Девочки соседские в прошлом году учили её танцевать. Она разучила танец вместе с ними. Уже вечер, темнеет, смотрю – ребёнок домой не заходит. Я вышла на улицу, а она мне кричит: «Мама, иди, посмотри! Мы выучили танец!» И они втроём сплясали мне. Они научили Ульяну движениям, вместе изображали всё это действо. Это было потрясающе! Для меня это был просто восторг неописуемый! Насколько она научилась включаться в эти небольшие группы людей, которые готовы её воспринимать в том качестве, в котором она есть на сегодняшний день.
Ю.С.: Классно! Я помню твоё видео, когда ты только начинала: как вы с Ульяной и с каким-то маленьким ребёнком соседским вместе бегали. Одно из таких первых про социализацию.
Ю.С.: Это просто удивительно, как всё работает: сначала с мамой, потом с маленьким ребёнком, потом с ровесниками, а теперь она сама – т.е. не мы её уже ведём, а она справляется сама.
Получается, что для Ульяны эта цель достигнута - путь от нуля к социализации вы прошли.
А у сына, Никиты, как ты уже обозначила, когда в целом в семье изменился стиль общения на RDI, улучшились: считывание контекста, подстройка, понимание; коммуникация стала легче с ровесниками, а не только со взрослыми, да?
М.П: Да, абсолютно верно.
Но когда я начала практиковать уже как куратор RDI, тут уже совсем другая работа за счёт того, что своих детей в семье мы наблюдаем и можем включать практически круглосуточно, а чтобы был прогресс у других деток, всегда начинаем с родителя: сначала приводим в чувства маму, разговариваем с ней. Работа с мамами и папами по возвращению в ресурсное состояние – это очень важная работа.
Ю.С.: Да, и ведь не сразу же родители приходят к этому. Обычно начинается с «почините мне ребёнка, сделайте с ним что-нибудь».
М.П.: Я всегда сначала консультирую родителей. Договариваемся «на берегу»: я прошу в обязательном порядке заполнить анкету, обсуждаем среду, в которой ребёнок находится и все нюансы. Т.е. я сначала с мамой обсудила все интересующие вопросы и запросы, я маме объяснила,
как устроен “ДОМ полноценного развития ребёнка”: что такое фундамент (состояние ресурса родителя и родительское поведение, роль направляющего наставника), стены (развивающее взаимодействие, гибкость в эмоциях, общении, поведении), крыша у этого «дома» (мышление), и то, что речь - это уже “дым из трубы”.
И только потом, если мама готова сама работать над этим фундаментом, понимает, что я ей «свечу фонариком, а она по этой дорожке идёт» - только потом я общаюсь с ребёнком, и мы все вместе работаем.
А если мама не настроена и всё равно отвечает: «Да нет, вы меня не понимаете, мне нужно, чтобы вы научили его говорить!», как пример. На это я говорю, что вероятность того, что вам зайдёт то, что я практикую, очень мала.
Я не боюсь терять людей, которые не готовы сами к изменениям себя, в первую очередь.
«Просто сидеть? За такие деньги, да вы шутите?», - да, просто сидеть будем, смотреть друг на друга, привыкать. Ребёнок будет удивляться: а что это его ничего не заставляют делать, не гремят колокольчиком, не суют картинки и так далее.
Я всегда на консультации с родителем первоначально объясняю, что за принцип заложен, с которым я работаю. Почему я считаю, что именно в такой последовательности важно работать с ребёнком неговорящим, с полевым поведением, с ребёнком, которому ваши карточки, формы, цвета вообще пока не интересны.
На своей Ульяне привожу пример: если ей это не надо и она никуда это “пришить” не может, то это бесполезно. Но в тот момент, когда ей стало интересно получать нужную ей информацию, она присоединяется и учится.
Например, она до прошлого года отказывалась читать. Но мы с сыном читаем вместе, у нас есть такой ритуал. И она стала потихоньку заходить к нам и издалека наблюдать, что это мы там делаем. Потом она стала заглядывать в мой телефон и читать, когда я пишу смс. И я начала это замечать эмоционально, радостно: «Ух ты, подглядываешь! Это интересно!» И потом мы подарили ей книжку с сюжетом из любимого мультфильма. Она садится и начинает читать. Я ей вообще ничего не говорю, я сижу работаю за компьютером, а она читает мне вслух!
Не потому что её кто-то заставляет, а сама захотела, потому что ей это интересно!
И сейчас она догнала скорость своего чтения до возрастной нормы. Пусть она начала не в 5, как обычные дети, а в 10, но зато сама, без давления.
Ю.С.: Такое случается иногда, когда мы сильно заставляем их читать в 5, то в 10 они уже перестают что-либо читать, а тут всё наоборот!
М.П.: Причём ей стало это настолько интересно, что она таскает у старшего брата книжки с полки и начинает читать (чем он, конечно, бывает возмущён, когда их не находит и приходится разыскивать). И этот принцип работает вообще везде. Важно иметь спокойствие и не бояться, что мы пропустили всё время.
Ю.С.: Ты так правильно сказала про страх!
Потому что родителю страшно: как это я не буду заставлять? И вдруг, когда ребёнок понимает, что от него ничего не хотят, а то, чем все занимаются, это так приятно и интересно! И тут сопротивление уходит и приходит тот самый интерес, который двигает развитие, пробуждается ПОИСК РОСТА, который первоначально есть в каждом человеке, но у детей с особенностями он часто в спящем состоянии. А когда мы бесконечно от ребёнка что-то требуем так упорно и сильно, то у него появляется, наоборот, сопротивление, защита и агрессия.
А когда приходят специалисты: как они реагируют? Получается ли интегрировать знания «в общую коробочку» или они в замешательстве, что всё, что было раньше, теперь зря и надо только RDI?..Или как?
М.П.: Нет. Я могу сказать от себя, что лишних знаний никогда не бывает. Но бывают такие случаи, когда приходят, например, с ребёночком педагогически запущенным. Причины могут быть разные – от незнания, или когда родители чересчур переживающие или гиперопекающие, т.е. не способны дать шанс ребёнку справиться самостоятельно с трудностью.
В таких случаях, мои предыдущие знания тоже очень пригождаются: я обучаю правильному родительскому контролю, как мы расставляем границы, что такое требования и какие они бывают, как мы их можем применять и где, потому что хаос – это очень плохо. Ребёнок в таком случае не ощущает, что рядом с ним взрослая фигура, человек, на которого он может ровняться.
Часто родители мне в таких случаях говорят: «Я – беспомощная». Но если так, на кого ребёнку опираться, когда он сам ещё не понял этот мир вообще?
И эти вещи очень сложно даются, когда человек в дисбалансе. Сначала нужна структура для себя. Вводим визуальное расписание. И оно работает, это действительно очень важная штука. И когда ребёнок уже способен посмотреть на это расписание и применить его в каком-то контексте, это классно. Есть знания про то, как компенсировать сенсорные нарушения, как научить ходить на горшок, как решить проблемы с половыми моментами, с питанием и так далее, и все эти знания безусловно нужны. И этому также я обучаю родителей, применяя знания других методик. Но всё это мы делаем через призму «Из лёгкости». Потому что как только мы начинаем давить, для нас это становится архи-важно во что бы то ни стало, то ребёнок сразу уходит в защиту, это некомфортно для всех! И мы убираем эту архи-важность и тревожность сначала у родителей.
Ю.С.: Как раз в чате сейчас мама спрашивает, как поможет RDI, если ребёнок неговорящий?
- Неговорящий ребёнок – не значит, что он не способный к коммуникации.
Ко мне буквально на днях по направлениям неврологов зашло три таких ребёнка, примерно трёх лет, неговорящие, с полевым поведением - полный набор. Нам важно дать понять ребёнку, что тут не страшно, безопасно, и возможно, даже очень весело и интересно. С этого начинаем.
Пришла недавно мама с мальчиком 3 годика: он кричал криком первые два занятия просто по аналогии,
потому что привык, когда мама его приводит к другим специалистам, так себя защищать от давления и напора взрослых.
Мы в это время просто сидели и спокойно разговаривали с мамой, а он всё сидел и плакал, кричал. На третье занятие он пришёл и уже не плакал, начал проявлять интерес: я сидела, играла в «свою» игру, которая ему понравилась, и он уже пришёл посмотреть, что это у меня там.
Сейчас уже прошло занятия 4: он бежит с счастливым лицом, когда я открываю дверь, улыбается. Этот момент понимания, что «мне здесь хорошо» запускает интерес и развитие. Он начал смотреть в глаза, хотя до этого упорно сопротивлялся. Стал замечать мир вокруг.
Есть ребёнок, который ходит ко мне уже года 1,5 с тяжёлыми органическими нарушениями в области мозга, которая отвечает за речь, т.е. вероятность, что он заговорит, практически отсутствует. Тем не менее, он уже стал отличным коммуникатором: спокойно может объяснить, что ему нужно, что беспокоит, замечательно обходится и играет с родившимся недавно братиком, помогает маме,повторяет действия, которых от него никто не ожидал. Сейчас ему почти 7 лет. То есть, бывает так, что ребёнок не начинает говорить приемлемым для нас способом. Но он начинает уметь коммуницировать, и это очень помогает и облегчает ему и всем вокруг жизнь.
Это намного лучше вначале, чем если мы его начнём учить, условно, по цветам всё распределять или знать фигуры, животных и т.п., и как он в жизни это применит для коммуникации по ситуации?
А понимать, где он находится, для чего он там находится и считывать ситуацию, участвовать в жизни людей, окружающих его – это очень важно.
Сейчас этот мальчик ходит ещё на подготовку к школе, и ему абсолютно нормально находиться среди говорящих детей, он может с ними объясняться, участвует в играх, понимает и вписывается.
Мы, конечно, всё равно надеемся, что и речь пойдёт!
Чудеса в нашей жизни случаются, когда есть цель и вера.🧡
Видео-версию интервью с Марией Паращевиной смотрите здесь:
👉🏼 СМОТРЕТЬ ВИДЕО 32 минуты
Присоединяйтесь к нам, чтобы получать больше нужной и важной информации по грамотному развитию полноценной, самостоятельной и самодостаточной личности вашего ребёнка, если вы - родитель, или воспитанника, если - взаимодействующий специалист 👇
👉🏼 🌐 Телеграм
👉🏼 🌐 ВКонтакте
👉🏼 🌐 Ютуб
Юлия Снежко
МАРИЯ ПАРАЩЕВИНА - клинический психолог, нейропсихолог с 17-летним стажем, куратор на курсе “Код Доступа”, мама двух детей с РАС, на открытой онлайн-встрече с Юлией Снежко рассказала об успехах и достижениях в семье и работе после знакомства с подходом RDI
Юлия Снежко: Расскажи пару слов о себе.
Мария Паращевина: Начинала я как взрослый психолог. Когда моему старшему сыну, сейчас ему уже 17 лет, поставили диагноз, я прошла переквалификацию как нейропсихолог и стала заниматься с детьми.
На курс я пришла, когда моей младшей дочери, ей сейчас 11 лет, тоже поставили диагноз РАС. И то, что работало с сыном, который достаточно покладистый ребёнок сам по себе, совсем не работало с дочерью.
И я искала способ, чтобы наладить коммуникацию с ней. Но все те методы, которые я изучала до знакомства с RDI (ABA, Floor-time я проходила, различные игровые методики), результатов с ней не давали. Любую деятельность она воспринимала в штыки, была в жесточайшем сопротивлении, ей было комфортнее с самой собой, чем с нами. И, однажды в соцсети я увидела рекламу курса “Код Доступа” и решила, что хочу познакомиться с этим методом. Попробовать, потому что было уже много пройдено разного, и я всегда так делаю: когда попадаю на какую-то новую интересную информацию, я погружаюсь в эту информацию, изучаю, знакомлюсь, осваиваю. Есть вещи, которые подходят и применяются, есть, которые не подходят, и потом не применяются, но на тот момент я решила «Ну, а вдруг конкретно с Ульяной всё получится».
Когда я пришла на курс, для меня главным открытием было то, что для моего ребёнка система получения навыков была не интересна, потому что она её не использовала. Условно, она не видела смысла, например, учиться считать, если ей незачем и нечего сейчас считать.
А я – преподаватель по специализации, я всю жизнь учу, и тут надо было перестать учить, использовать инструкции, подгонять её под какие-то нужные и понятные мне шаблоны. И мы начали выстраивать с ней партнёрство через бытовые навыки.
И с этого момента, с нашего любимого «ничегонеделания», я увидела, что мой ребёнок вдруг заинтересовался. Т.е. для неё это было странно, что мама внезапно перестала учить, и что-то там делает, а не настаивает, чтобы она участвовала, но и не прогоняет, если она пришла и влезла. И она стала подключаться. Мы начали готовить, заниматься стиркой, сортировкой белья, одежды, мыли зеркала – мы эти моменты выстраивали по RDI и это было нам обеим очень весело и интересно делать вместе. Это не требовало конкретного результата именно от неё, и фокус внимания сместился на процесс. И это то, за что я безумно люблю RDI: просто потому, что наша жизнь в принципе изменилась.
RDI – это не тот метод, в частности, для специалистов, в который вы зашли и вышли. Т.е. зашёл ребёнок, вы что-то с ним по RDI поделали и он вышел. Нет. Это система жизни, когда все, кто ребёнка окружает, в этом живут и так взаимодействуют – через систему взаимопонимания.
И когда ребёнок понимает, что от него уже ничего не требуют, его тревожность уходит и на смену приходит интерес. А через интерес идёт развитие. И только в таком порядке.
Я прошла курс для родителей, была очень впечатлена этой системой: стала применять с теми детьми, с которыми я работала. Потом Юля сделала Курс для специалистов, я прошла и его. И спасибо Юле - она позвала меня к себе экспертом-куратором, теперь я работаю на Курсе «Код доступа» и помогаю также родителям пройти тот чудесный путь, что прошли мы с детьми.
Опять же, я начинала с дочкой, а с сыном само собой так получилось, потому что мы жить стали по-другому. Он начал замечать эти структурные изменения во взаимодействии, и так как он уже был постарше, начал задавать вопросы, и мы перешли в другую стадию общения. За счёт того, что он уже взрослый, ему стало проще понимать, ему легче взаимодействовать со сверстниками, потому как ранее чаще общался с более гибкими взрослыми. Он закончил школу, сейчас учится в колледже. Движение у него идёт, может, не так интенсивно, как у ровесников, но наш круг общения, включая родственников и друзей семьи, создаёт ему благоприятные условия и я вижу, что он меняется и развивается.
Ульяша учится в 4м классе. Она ходит в школу на неполный день, на 3 урока, но она замечательно общается с детьми.
Прошлое лето меня очень порадовало: она просто выходила гулять на улицу, говоря: «Мама, я пошла гулять». Обувалась, выходила за калитку. И там, на улице находила себе детей соседских, с которыми она каталась на самокате, рисовала на асфальте… И я ей для этого была не нужна!
Т.е. пришёл тот момент, когда ей спокойно и комфортно в том социуме, в который она выходит вовне.
И ей не нужно сверяться со мной, чтобы получить обратную связь «правильно ли я делаю или нет? Что там, почему и как происходит?»
Девочки соседские в прошлом году учили её танцевать. Она разучила танец вместе с ними. Уже вечер, темнеет, смотрю – ребёнок домой не заходит. Я вышла на улицу, а она мне кричит: «Мама, иди, посмотри! Мы выучили танец!» И они втроём сплясали мне. Они научили Ульяну движениям, вместе изображали всё это действо. Это было потрясающе! Для меня это был просто восторг неописуемый! Насколько она научилась включаться в эти небольшие группы людей, которые готовы её воспринимать в том качестве, в котором она есть на сегодняшний день.
Ю.С.: Классно! Я помню твоё видео, когда ты только начинала: как вы с Ульяной и с каким-то маленьким ребёнком соседским вместе бегали. Одно из таких первых про социализацию.
- М.П.: Да! Мы с ней сначала вдвоём прыгали в мягкие пуфы-кресла большие. Мы стояли, держась за руки, и считали: «Раз, два, три - побежали!» - плюх в это кресло! И таким образом, она училась ждать, училась веселиться вместе. А потом она научила мальчика младше неё на три года. Вот, она брала его за руку, и уже с ним бегала. Мама для этого была уже не нужна! И она его учила так же ждать, на счёт «три» - бежать, прыгать и всё такое.
Ю.С.: Это просто удивительно, как всё работает: сначала с мамой, потом с маленьким ребёнком, потом с ровесниками, а теперь она сама – т.е. не мы её уже ведём, а она справляется сама.
Получается, что для Ульяны эта цель достигнута - путь от нуля к социализации вы прошли.
А у сына, Никиты, как ты уже обозначила, когда в целом в семье изменился стиль общения на RDI, улучшились: считывание контекста, подстройка, понимание; коммуникация стала легче с ровесниками, а не только со взрослыми, да?
М.П: Да, абсолютно верно.
Но когда я начала практиковать уже как куратор RDI, тут уже совсем другая работа за счёт того, что своих детей в семье мы наблюдаем и можем включать практически круглосуточно, а чтобы был прогресс у других деток, всегда начинаем с родителя: сначала приводим в чувства маму, разговариваем с ней. Работа с мамами и папами по возвращению в ресурсное состояние – это очень важная работа.
Ю.С.: Да, и ведь не сразу же родители приходят к этому. Обычно начинается с «почините мне ребёнка, сделайте с ним что-нибудь».
М.П.: Я всегда сначала консультирую родителей. Договариваемся «на берегу»: я прошу в обязательном порядке заполнить анкету, обсуждаем среду, в которой ребёнок находится и все нюансы. Т.е. я сначала с мамой обсудила все интересующие вопросы и запросы, я маме объяснила,
как устроен “ДОМ полноценного развития ребёнка”: что такое фундамент (состояние ресурса родителя и родительское поведение, роль направляющего наставника), стены (развивающее взаимодействие, гибкость в эмоциях, общении, поведении), крыша у этого «дома» (мышление), и то, что речь - это уже “дым из трубы”.
И только потом, если мама готова сама работать над этим фундаментом, понимает, что я ей «свечу фонариком, а она по этой дорожке идёт» - только потом я общаюсь с ребёнком, и мы все вместе работаем.
А если мама не настроена и всё равно отвечает: «Да нет, вы меня не понимаете, мне нужно, чтобы вы научили его говорить!», как пример. На это я говорю, что вероятность того, что вам зайдёт то, что я практикую, очень мала.
Я не боюсь терять людей, которые не готовы сами к изменениям себя, в первую очередь.
«Просто сидеть? За такие деньги, да вы шутите?», - да, просто сидеть будем, смотреть друг на друга, привыкать. Ребёнок будет удивляться: а что это его ничего не заставляют делать, не гремят колокольчиком, не суют картинки и так далее.
Я всегда на консультации с родителем первоначально объясняю, что за принцип заложен, с которым я работаю. Почему я считаю, что именно в такой последовательности важно работать с ребёнком неговорящим, с полевым поведением, с ребёнком, которому ваши карточки, формы, цвета вообще пока не интересны.
На своей Ульяне привожу пример: если ей это не надо и она никуда это “пришить” не может, то это бесполезно. Но в тот момент, когда ей стало интересно получать нужную ей информацию, она присоединяется и учится.
Например, она до прошлого года отказывалась читать. Но мы с сыном читаем вместе, у нас есть такой ритуал. И она стала потихоньку заходить к нам и издалека наблюдать, что это мы там делаем. Потом она стала заглядывать в мой телефон и читать, когда я пишу смс. И я начала это замечать эмоционально, радостно: «Ух ты, подглядываешь! Это интересно!» И потом мы подарили ей книжку с сюжетом из любимого мультфильма. Она садится и начинает читать. Я ей вообще ничего не говорю, я сижу работаю за компьютером, а она читает мне вслух!
Не потому что её кто-то заставляет, а сама захотела, потому что ей это интересно!
И сейчас она догнала скорость своего чтения до возрастной нормы. Пусть она начала не в 5, как обычные дети, а в 10, но зато сама, без давления.
Ю.С.: Такое случается иногда, когда мы сильно заставляем их читать в 5, то в 10 они уже перестают что-либо читать, а тут всё наоборот!
М.П.: Причём ей стало это настолько интересно, что она таскает у старшего брата книжки с полки и начинает читать (чем он, конечно, бывает возмущён, когда их не находит и приходится разыскивать). И этот принцип работает вообще везде. Важно иметь спокойствие и не бояться, что мы пропустили всё время.
Ю.С.: Ты так правильно сказала про страх!
Потому что родителю страшно: как это я не буду заставлять? И вдруг, когда ребёнок понимает, что от него ничего не хотят, а то, чем все занимаются, это так приятно и интересно! И тут сопротивление уходит и приходит тот самый интерес, который двигает развитие, пробуждается ПОИСК РОСТА, который первоначально есть в каждом человеке, но у детей с особенностями он часто в спящем состоянии. А когда мы бесконечно от ребёнка что-то требуем так упорно и сильно, то у него появляется, наоборот, сопротивление, защита и агрессия.
А когда приходят специалисты: как они реагируют? Получается ли интегрировать знания «в общую коробочку» или они в замешательстве, что всё, что было раньше, теперь зря и надо только RDI?..Или как?
М.П.: Нет. Я могу сказать от себя, что лишних знаний никогда не бывает. Но бывают такие случаи, когда приходят, например, с ребёночком педагогически запущенным. Причины могут быть разные – от незнания, или когда родители чересчур переживающие или гиперопекающие, т.е. не способны дать шанс ребёнку справиться самостоятельно с трудностью.
В таких случаях, мои предыдущие знания тоже очень пригождаются: я обучаю правильному родительскому контролю, как мы расставляем границы, что такое требования и какие они бывают, как мы их можем применять и где, потому что хаос – это очень плохо. Ребёнок в таком случае не ощущает, что рядом с ним взрослая фигура, человек, на которого он может ровняться.
Часто родители мне в таких случаях говорят: «Я – беспомощная». Но если так, на кого ребёнку опираться, когда он сам ещё не понял этот мир вообще?
И эти вещи очень сложно даются, когда человек в дисбалансе. Сначала нужна структура для себя. Вводим визуальное расписание. И оно работает, это действительно очень важная штука. И когда ребёнок уже способен посмотреть на это расписание и применить его в каком-то контексте, это классно. Есть знания про то, как компенсировать сенсорные нарушения, как научить ходить на горшок, как решить проблемы с половыми моментами, с питанием и так далее, и все эти знания безусловно нужны. И этому также я обучаю родителей, применяя знания других методик. Но всё это мы делаем через призму «Из лёгкости». Потому что как только мы начинаем давить, для нас это становится архи-важно во что бы то ни стало, то ребёнок сразу уходит в защиту, это некомфортно для всех! И мы убираем эту архи-важность и тревожность сначала у родителей.
Ю.С.: Как раз в чате сейчас мама спрашивает, как поможет RDI, если ребёнок неговорящий?
- Неговорящий ребёнок – не значит, что он не способный к коммуникации.
Ко мне буквально на днях по направлениям неврологов зашло три таких ребёнка, примерно трёх лет, неговорящие, с полевым поведением - полный набор. Нам важно дать понять ребёнку, что тут не страшно, безопасно, и возможно, даже очень весело и интересно. С этого начинаем.
Пришла недавно мама с мальчиком 3 годика: он кричал криком первые два занятия просто по аналогии,
потому что привык, когда мама его приводит к другим специалистам, так себя защищать от давления и напора взрослых.
Мы в это время просто сидели и спокойно разговаривали с мамой, а он всё сидел и плакал, кричал. На третье занятие он пришёл и уже не плакал, начал проявлять интерес: я сидела, играла в «свою» игру, которая ему понравилась, и он уже пришёл посмотреть, что это у меня там.
Сейчас уже прошло занятия 4: он бежит с счастливым лицом, когда я открываю дверь, улыбается. Этот момент понимания, что «мне здесь хорошо» запускает интерес и развитие. Он начал смотреть в глаза, хотя до этого упорно сопротивлялся. Стал замечать мир вокруг.
Есть ребёнок, который ходит ко мне уже года 1,5 с тяжёлыми органическими нарушениями в области мозга, которая отвечает за речь, т.е. вероятность, что он заговорит, практически отсутствует. Тем не менее, он уже стал отличным коммуникатором: спокойно может объяснить, что ему нужно, что беспокоит, замечательно обходится и играет с родившимся недавно братиком, помогает маме,повторяет действия, которых от него никто не ожидал. Сейчас ему почти 7 лет. То есть, бывает так, что ребёнок не начинает говорить приемлемым для нас способом. Но он начинает уметь коммуницировать, и это очень помогает и облегчает ему и всем вокруг жизнь.
Это намного лучше вначале, чем если мы его начнём учить, условно, по цветам всё распределять или знать фигуры, животных и т.п., и как он в жизни это применит для коммуникации по ситуации?
А понимать, где он находится, для чего он там находится и считывать ситуацию, участвовать в жизни людей, окружающих его – это очень важно.
Сейчас этот мальчик ходит ещё на подготовку к школе, и ему абсолютно нормально находиться среди говорящих детей, он может с ними объясняться, участвует в играх, понимает и вписывается.
Мы, конечно, всё равно надеемся, что и речь пойдёт!
Чудеса в нашей жизни случаются, когда есть цель и вера.🧡
Видео-версию интервью с Марией Паращевиной смотрите здесь:
👉🏼 СМОТРЕТЬ ВИДЕО 32 минуты
Присоединяйтесь к нам, чтобы получать больше нужной и важной информации по грамотному развитию полноценной, самостоятельной и самодостаточной личности вашего ребёнка, если вы - родитель, или воспитанника, если - взаимодействующий специалист 👇
👉🏼 🌐 Телеграм
👉🏼 🌐 ВКонтакте
👉🏼 🌐 Ютуб
Юлия Снежко
